Анна: Светлана София, всегда ли вы хотели стать иллюстратором?

Светлана София: Всегда ли — не знаю. Начиналось всё как у всех: в детстве я много рисовала и совершенно не задумывалась, чем буду заниматься в будущем. Просто когда-то меня занесло в художественную школу на экскурсию, и там... Я всегда рассказываю эту историю, она довольно смешная. Я была на экскурсии в художественной школе, мне там всё казалось очень серьёзным, и учитель стал показывать абстрактную живопись, а я во всю мощь вдруг выпалила: «Мазня!» В этот момент учитель подключился и начал так интересно рассказывать, почему это не мазня. Так что через неделю я уже была на первом занятии в художке, и проучилась там 6 лет.

Анна: А сколько вам было лет?

Светлана София: Где-то лет 10, ребёнок, способный выкрикнуть «мазня!»

Анна: Вы закончили художественную школу, а дальше?

Светлана София: Я училась на год дольше, так как рано пошла в школу и у меня был запасной год, чтобы приготовиться к экзаменам. Мой учитель говорил: «Ну, может у тебя и не будет хлеба с маслом, но ты должна стать художником», — такое было напутствие. Затем я поступала в Минск, школы очень сильно регионально отличаются (я была из Витебской). То, что я делала, в Минске не прошло, мне пришлось поступать в Витебске на худграф. Потом я 2 года отработала в музее современного искусства в Витебске, и на этом моё путешествие в Беларуси закончилось. Я переехала в Польшу. И с тех пор я в свободном плавании.

Анна: Страшно было уходить в свободное плавание?

Светлана София: Мне помогло то, что я не была одна, у меня была семья, у нас родились дети, что дало мне время, чтобы думать и рисовать. Дети росли и всё больше меня отпускали, а я это время заполняла рисованием. Для меня очень много значит, что муж — тоже художник-график.

Анна: Вы рисовали сами для себя или были какие-то проекты?

Светлана София: В каком-то смысле для себя, потому что не было заказов, я рисовала, что мне хотелось. Когда я переехала в Польшу, у меня начали продаваться первые работы. Потом случились выставки в Польше. Индивидуальные и пленэрные, одна за другой. Не было такой ситуации, что я рисую в стол. Ну, и помогали социальные сети, где активно выставляла свои работы.

Анна: А как это происходит? Кто-то подходит и говорит: «А давайте мы вам выставку устроим?»

Светлана София: Бывает по-разному, но чаще всего предложения «прилетают» из интернета.
Я думаю, сейчас это основной способ поиска художников или иллюстраторов для проектов: по портфолио в интернете.
Но бывают и забавные ситуации: у мужа было два знакомых репортера, которые работали в газете. Они знали меня, знали по соцсетям мои работы и активно следили, но добрых пару лет не догадывались, что я — автор этих работ. Этой путанице способствовало то, что я представлялась одним именем, а в соцсетях выступала под другим.
Или другой пример, когда ко мне обратились с предложением провести воркшоп в художественном лицее в Польше. Притом обратились на английском и предложили формулу онлайна, а оказалось, что я могу провести на польском языке и лично приехать, потому что живу в 40 км от этого города. Думаю, такое совпадение удивило организатора не меньше, чем меня.

Анна: То есть, люди вас находят сами?

Светлана София: Получается, что так. Были ещё пленэры, которые организовал муж. Он очень часто бывал в Беларуси на пленэрах и выставках, благодаря чему знает лично многих беларусских художников. Три года подряд он организовывал польско-беларусские пленэры, в которых я участвовала. И в конце каждого были выставки. Конечно не в больших центрах и в галереях, а скорее в самых неожиданных местах, вроде старой мельницы.

Анна: Ого! А кто-то приходит на такие выставки?

Светлана София: Да, это все было в рамках фестиваля, что-то вроде ремесленной ярмарки. Там была странная мешанка, где картины смотрелись экзотично, но на фестиваль приезжало огромное количество людей, и они смотрели и даже покупали у художников работы.

Анна: А много ли выставок проходит в Польше? Фестивалей иллюстраторов? Как в Польше относятся к художникам?

Светлана София: Ну, начнем с того, что мы живем совсем отдельно, практически в лесу, 5 км до ближайшего населенного пункта. В общем-то, в глухомани. Я думаю, что жизнь польских иллюстраторов или художников в городах другая, они там варятся в своем «иллюстраторском котле», а мы скорее тип «отшельников». И помнится мне, что кто-то из беларусских художников сказал нам, что художник должен жить в большом городе. Вот, оказывается, не должен. То, что мы живем на периферии, не означает, что мы оторваны от культурной жизни. В Европе есть тенденция: в маленьких местностях происходят какие-то грандиозные вещи, а люди из крупных городов выезжают, чтобы жить в деревнях. К примеру, в близком к нам городке Сhełmno уже шесть лет организуют фестиваль, где играют хорошую музыку, приглашают мировых джазовых звезд, например, Ларса Даниэльсона, Лешка Можджэра. Хотя, сам городок маленький. Кстати, художественной частью на этом фестивале занимается известная польская книжная иллюстраторка Анна Казьмерак.

Анна: А как давно вы сами начали иллюстрировать?

Светлана София: Однажды ко мне пришло письмо с предложением проиллюстрировать текст (это был польский текст). До этого я рисовала исключительно для себя и под себя, хотя многие мои вещи можно было назвать иллюстрацией. Но на иллюстратора я никогда не училась. И когда мне вдруг написали, не могу ли я проиллюстрировать книжку, — я в тот момент подумала: «Да, класс, я же могу быть иллюстратором!» Конечно, потом эта книжка не состоялась, я была тогда еще зеленая и не знала, как все правильно делать; без договора и на честном слове — естественно, это всё треснуло по швам.
Но в итоге эти иллюстрации — на современный пастиш на Красную Шапочку — победили в МОРСе и вышли в финал в Болонье. И всей этой ситуации я очень благодарна за то, что я начала видеть себя как иллюстратора.

Анна: То есть иллюстратор вы совсем недавно?

Светлана София: Да-да.

Анна: Тогда такой вопрос: в чем разница между художником и иллюстратором? Какая она для вас?

Светлана София: Художник создает под себя и выставляет, и зритель приходит посмотреть. А иллюстратор, я думаю, ему нужен толчок, идея, чтобы создать проект. Хотя, это может происходить по-разному. Есть иллюстраторы, которые сами пишут тексты либо создают книжки-картинки. Сейчас границы между картиной и иллюстрацией размыты. Художники выходят на книжный формат совершенно свободно. Вот почему бы мне не снять картины со стены и не поставить их в книжку-картинку, — такие мысли были у меня, когда мне в первый раз предложили проиллюстрировать текст. Это здорово, ведь оригинал произведения очень дорого стоит, он в единственном экземпляре, а книга более доступна. На выставку к художнику надо прийти, а книга «приходит в дом». И здорово, что можно какую-то мысль донести большему количеству зрителей через книгу. Тем более, что сейчас можно добиться очень хорошего качества печати. Конечно, процесс создания книги невероятно трудоемкий. Художник чаще всего работает один, иллюстратор входит во взаимодействие с большим количеством людей.

Анна: Вы сказали, что вы живете в глухомани, вокруг вас вообще люди вообще есть? А то я представила вас на опушке леса одну дома.

Светлана София: Да, у нас с одной стороны лес, а с другой стороны поле. А сосед где-то там в 5 км.

Анна: Осознанное затворничество?

Светлана София: Да, это был осознанный выбор: отремонтировать столетний дом, создать там мастерскую, и там жить и работать.

Анна: Понятно, если захочешь увидеть людей, ты просто к ним едешь. А ваше уединение не бывает каким-то страшным? Или для художника оно помогает?

Светлана София: Помогает, очень. У нас есть друг-музыкант, и совершенно невероятно, когда он с семьей приезжает и дает у нас концерт Баха на четырех скрипках. У меня у самой иногда в голове не укладывается, как это возможно. И я хочу сказать, что эта тенденция для Польши, и, думаю, для Европы, очень распространенная, когда люди уезжают из городов, потому что культура перестает быть привязана к городам. Если у кого-то есть свое дело, которое он любит, которым занимается, то его можно делать везде. И я уверена, что людям творческих профессий уединение очень помогает. Потому что в таком месте нет суеты, легче услышать своим мысли. Но если бы я не рисовала, я бы сошла с ума или искала себе какое-то другое поглощающее время занятие. Нам еще дети помогают, они ведь создают звук и фон, постоянный стимул развиваться, не засиживаться на месте. А ещё у них всегда есть чему поучиться в плане рисования. И не только.

Анна: У вас есть какие-то планы на книги? Что вы планируете дальше делать?

Светлана София: Всё началось с того момента, как я стала думать: «О, я могу и иллюстрации делать». И все начало складываться, начали поступать предложения. Но предложения это одно, а готовый проект — другое. Мне как-то прислал стихи американец, у меня сразу были сомнения — стихи же на английском, как я их прочувствую? А когда я их прочла, я поняла, что это был плагиат на известного польского поэта, одного из моих любимых, и у меня не было сомнений, что за это я не возьмусь. Потом у меня не сложился проект с французским поэтом. И я думала: «Есть же какая-то загвоздка, почему не складывается?» И тут мне прислала свои замечательные стихи поэт из Беларуси, и я поняла: «Вот оно! Мне нужно было проиллюстрировать свою первую книжку именно о Беларуси!» На данный момент этой книгой я и занимаюсь.

Анна: А когда будет релиз?

Светлана София: Пока это под большим вопросом, потому что в Беларуси по известным причинам трудная ситуация у издательств. Поэтому мы пока на распутье. Но я уверена, что если сделать что-то максимально хорошо, то в конце концов все получится.

Анна: Сами по себе вы больше поэзию любите читать или прозу? Какие у вас любимые произведения, если мы говорим про чтение.

Светлана София: Меня очень вдохновляет фантастика, магический реализм — очень и очень вдохновляет. Но любить читать это одно, а иллюстрировать — совсем другое.

Анна: Магический реализм — это?..

Светлана София: Булгаков, например, любимый Маркес.

Анна: Иллюстрировать это не хочется?

Светлана София: Мне кажется, что у меня работы как-то сами по себе притягивают поэзию, или, наоборот, поэзия хорошо ложится.

Анна: Вы как художник работаете по вдохновению?

Светлана София: В универе преподаватели нам говорили: «Если пришло вдохновение — ляг и поспи». Есть одна простая формула: надо больше работать, а меньше чего-либо ждать. Работа иллюстратора — это ежедневный труд, 5-6 часов. Но это не значит, что в это определение не входят походы по музеям, например, или какие-нибудь каникулы с блокнотом в руках.